Звуковой инсталляцией (англ. sound installation) называют форму современного искусства, основанную на синтезе различных художественных средств, центральным из которых является наличие звуковой составляющей. Появление таких инсталляций связано с развитием художественного направления «саунд-арт». Считается, что первые звуковые инсталляции появились в начале ХХ в., но сам термин «саунд-арт» вошел в обиход только в 90-е гг. прошлого столетия.
«Всякий звук является музыкой»
В 1913 г. итальянский художник-футурист Луиджи Руссоло издал манифест «Искусство шумов», провозглашавший шум объектом искусства. Он изобрел новый вид музыкальных инструментов — интонарумори (intonarumori), представлявшие собой своеобразные модуляторы шума. Они были способны имитировать такие звуки, как жужжание, шипение, гул толпы и даже взрывы. Руссоло сам сочинял музыкальные произведения, которые можно было бы исполнять на этих инструментах: «Восстание», «Динамизм движения женщины», «Встреча аэропланов и автомобилей».
В 1923 г. советский авангардист Арсений Авраамов сочинил «Гудковую симфонию». Это были мелодии «Интернационала» и «Марсельезы», скомпилированные из различных звуков, вроде бы не имеющих отношения к музыке – гудков фабрик, машин, различных механических устройств и даже выстрелов из пушек и пистолетов. Основная идея Авраамова заключалась в том, что музыка может состоять и из повседневных шумов, а также звуков природы.
Первые так называемые звуковые скульптуры были созданы в середине прошлого столетия братьями-французами Бернаром и Франсуа Баше, первый из которых являлся по профессии инженером, а второй — скульптором. Одной из их работ стал орган из 54 стеклянных трубочек, на котором мог сыграть каждый посетитель, независимо от того, учился ли он когда-либо музыке.
Идея была взята на вооружение и другими художниками. К примеру, швейцарский скульптор Жан Тэнгли создавал конструкции из консервных банок и колесиков, издававших звуки под воздействием потока воды, а также механизмы, издававшие разные «мелодии» благодаря сотням шестеренок, крутившихся случайным образом.
Американский философ, поэт и композитор Джон Кейдж — и вовсе провозгласил, что «всякий звук является музыкой». Став культовой фигурой в области саунд-арта, Кейдж проповедовал алеаторику — нарушения в музыкальной структуре композиции. Он экспериментировал, помещая внутрь пианино различные предметы, которые создавали помехи в звучании инструмента, или играя по нотам, залитым кофе и чернилами, внося в игру «элемент случайности».
Знаменитый саунд-перформанс Кейджа — «4′33» предписывал музыкантам только одно действие: tacet — «сохраняй тишину». Во время исполнения композиции на 4 мин. 33 сек. воцарялась тишина, и основным объектом внимания становились звуки, издаваемые сидящими в зале слушателями.
Круги на воде
Швейцарский художник Зимун занимается созданием инсталляций из промышленных материалов. В их составе могут быть картонные коробки, пакеты, шарики, обрывки проводов, звуковые динамики и даже мусор. Скажем, его работа «318 двигателей постоянного тока, пробковые шарики, картонные коробки 100x100x100 см» представляет собой длинный, ярко освещенный изнутри коридор из коробок, о стены которого бьются сотни шариков. Зритель проходит по коридору под этот гипнотический стук… В инсталляции «25 точильщиков, кусок дерева, микрофон и усилитель» в кусок древесины помещаются личинки жуков-точильщиков. Звуки, которые они производят, усиливаются с помощью аппаратуры, и «преподносятся» зрителям.
Николай Карстен из Берлина занимается визуализацией звука еще с 80-х гг. В 2016 г. он представил инсталляцию Reflektor Distortionat («Рефлектор искажения») в Galerie Eigen + Art Berlin. На емкость с водой, подсвеченную белыми неоновыми огнями, сыпались низкочастотные удары. Это искажало отражение в воде, фактически делая звук видимым для зрителя.
Художница Кристин Сан Ким глуха от рождения. Но это не мешает ей создавать интерактивные работы с участием звука. Одна из них, Game of Skill 2.0, была включена некоммерческим объединением MoMA PS1 в экспозицию Greater New York. Зрителям предлагается при помощи специального устройства касаться проводов, отчего включается радио, причем звук его меняется в зависимости от скорости и направления движения.
Камиль Норме из Осло в 2015 г. представила свой проект Rapture на ежегодной Венецианской биеннале. Художница на примере вибраций оконного стекла исследовала психологические реакции зрителей.
Саунд-арт по-российски
Сегодня саунд-инсталляции стали повседневностью: их можно увидеть (вернее, в большей степени, услышать) практически на всех более-менее крупных выставках как современного, так и классического искусства, в том числе и в России.
Так, подобные инсталляции не раз создавались для проектов московского музея «Гараж». К ним относятся, в частности, экспозиция «Потрогай музыку», концерты-перформансы «Музыка вне стен» и «Свободное время», а также «Арт-эксперимент», посвященный творчеству Джона Кейджа.
Не так давно в Санкт-Петербурге, в рамках проекта SONICOLOGY, состоялась выставка звуковых скульптур Тараса Машталира и Павла Панкратова. Одним из самых заметных экспонатов была «Стелла». Объект представлял собой комбинацию светодиодов и звуковых систем, оборудованных многочисленными сенсорами, реагирующими на активность окружающих людей, выдавая набор звуков и цветов, который в каждом случае уникален.
Конечно, музыку нельзя равнять с изобразительным искусством – это совершенно разные виды творческой деятельности. Но все же надо признать, что попытки их объединить по меньшей мере вызывают интерес у публики. И почему бы не поощрять такие эксперименты?
